|
|
Жизнь |
|
|
|
| ||||
Вы еще слишком молоды, доктор СтепановПервыми мою диссертацию увидели близкие: родители, брат и сестра. Целый вечер мы мечтали, что институт и прежде всего М.Д. Князев и дирекция института примут мою работу. Теперь, когда диссертация была написана, надо было проинформировать о ней М.Д. Князева. В то время я был младшим научным сотрудником, которого окружали старшие научные сотрудники. Темы их докторских диссертаций были уже определены, оставалось их только утвердить. О моей диссертации никто ничего не знал, хотя все видели, что серебряные протезы используют в клинике. Наконец я подошел к М.Д. Князеву и сказал, что мне нужно с ним поговорить, но не в рабочей обстановке. Он согласился. В назначенное время 2 ноября 1972 г. я приехал к нему домой. Князев чувствовал, что я ему преподнесу какой-то «сюрприз». — Марат Дмитриевич! — начал я. — Как Вы относитесь к тому, чтобы утвердить мою докторскую диссертацию? Стали обсуждать, что включить, на каком материале. Он ведь ничего не знал. Я старался убедить его, что моя работа должна основываться на сравнительной оценке использования обычных сосудистых, синтетических (лавсановых, дакроновых) протезов и электропроводных. Но М.Д. Кзязев был против. Он говорил, что в работу должны входить только мои протезы, новый метод лечения облитерирующего эндартериита, а что касается обычных протезов, то о них уже защищены диссертации. Хотя я ему доказывал, что нельзя оценивать мои протезы без сравнения с другими, ранее применяемыми, М.Д. Князев настаивал на своем. Ушел я от него в подавленном настроении, не знал, что делать. Материал уже готов, диссертация перепечатана и переплетена. Что-либо переделать практически невозможно, а в институте никто ничего не знает. И я решил пойти на рискованный и опасный шаг. У меня были неплохие отношения с заместителем директора института профессором Э.Н. Ванцяном и другими профессорами. Поэтому необходимо было поставить профессорский состав и Б.В. Петровского в известность. Я боялся, что М.Д. Князев сделает все возможное, чтобы никто не узнал о моей работе. В одну из пятниц, когда у Э.Н. Ванцяна собирались все руководители отделений, я пришел заранее и спросил: - Эдуард Никитич, можно я к Вам приду, когда все соберутся? Он согласился, ничего не подозревая. Когда все собрались в кабинете, после заседания я вошел с портфелем, где лежала докторская диссертация на тему «Аллопластика в реконструктивной хирургии сосудов». - Ну, покажи, что принес? - сказал Э.Н. Ванцян, привлекая внимание всех присутствующих. Я подошел к его столу, открыл портфель, вытащил диссертацию, переплетенную в красную обложку, и торжественно сказал: - Вот, Эдуард Никитич, моя докторская диссертация, готовая и переплетенная! У всех заведующих глаза выкатились от удивления. Начались расспросы: да как же, да когда же? Надо посмотреть, когда было утверждение темы. Э.Н. Ванцян взял диссертацию, положил перед собой и, просмотрел, перелистав, до конца. - Да, солидную ты работу написал, ничего не скажешь! Он был прав. Диссертация была напечатана на 454 страницах машинописи, иллюстрирована 141 фотографией, а также снабжена библиографическим указателем, содержащим 621 источник отечественной и иностранной литературы.
Первая докторская диссертация Г.А. Степанова «Аллопластика в реконструктивной хирургии сосудов». 1972 г. Потом Э.Н. Ванцян спросил: — А что говорит по этому поводу Князев? Видя, что Князев приобрел вес в институте, никто не хотел с ним ссориться, и Ванцян тоже. Я ответил, что диссертацию ему еще не показывал, но разговор с ним уже был. Профессор Князев был недоволен. Ванцян посоветовал мне вместе с Князевым показать работу шефу. Б.В. Петровский тоже был удивлен, но сам читать ее не стал, а отдал М.Д. Князеву. Тут я понял, что дела мои неважные. Князев начал читать диссертацию, но делал это медленно, все переделывая на свой лад. Я просил его помочь в утверждении темы диссертации на Ученом совете. Но Э.Н. Ванцян и М.Д. Князев порекомендовали предварительно апробировать на Ученом совете тему в виде доклада об электропроводных протезах, и если мне удастся убедить членов совета в целесообразности и перспективности их использования, то тогда можно будет утвердить и тему диссертации. 6 декабря 1972 г. состоялся Ученый совет института, где первым вопросом стоял мой доклад на тему «Новый метод хирургического лечения облитерирующего эндартериита нижних конечностей». Основное, на что я обратил внимание членов Ученого совета, - это необходимость не только заменить какой-либо участок кровеносного сосуда, пораженного атеросклерозом или артериитом, но и создать такой протез, который будет препятствовать дальнейшему прогрессированию болезни, позволит остановить процесс хоть в какой-то степени. В прениях профессора прямо говорили, что работа хорошая, диссертант — опытный сосудистый хирург, много лет занимается проблемой сосудистых протезов. Но он сше слишком молод! Профессор Князев задал вопрос: а где вообще собирается работать доктор Степанов после защиты диссертации? После таких выступлений Ученый совет решил, что в диссертации много неясного и собранного материала недостаточно. В результате тему не утвердили. И не важно, что предложенный Степановым протез уже использован у 120 больных! И больные живут! И получены неплохие результаты. В итоге я так и остался младшим научным сотрудником. В конце 1972 г. у меня начались проблемы по здоровьем: появились боли за грудиной и сильная тахикардия. Доведенный до отчаяния я опять обратился к Князеву: — Марат Дмитриевич, если Вы считаете, что после зашиты диссертации я должен куда-то поехать, то я согласен! Дайте мне только возможность защититься! И в начале 1973 г. я полетел в Свердловск. Там меня хорошо знали все ведущие хирурги после показательной операции — протезирования брюшного отдела аорты, выполненного в сосудистом отделении Свердловского медицинского института 6 апреля 1971 г. Мне тут же предложили должность заведующего отделением хирургии сосудов в новой областной больнице. Но и этому не суждено было исполниться. Когда я вернулся в Москву, Марат Дмитриевич вернул мне диссертацию, и я завис в воздухе. В начале весны 1973 г. Б.В. Петровский уже несколько раз на конференции говорил о новом щадящем методе в хирургии -микрохирургии. В тот период я ничего не знал об этом и не подозревал, что меня ждет. Но однажды до меня дошли слухи, что Б.В. Петровский хочет организовать на базе какой-то больницы отделение микрохирургии, во главе с профессором B.C. Крыловым. В этом отделении планировалась должность старшего научного сотрудника, которого предполагалось взять из отделения хирургии сосудов. Один сотрудник уже отказался от этого места. И в этот момент кто-то предложил Б.В. Петровскому мою кандидатуру. Когда академик сообщил мне о своем решении, я ему ответил, что буду работать с B.C. Крыловым только в должности старшего научного сотрудника. Он в присутствии B.C. Крылова, Э.Н. Ванцяна, М.Д. Князева и других заведующих сказал: — Идите в отделение профессора Крылова, с сегодняшнего дня Вы — старший научный сотрудник! Позже, как только освободится эта должность, мы ее утвердим на Ученом совете. Я поверил ему. И несмотря на неважное состояние моего здоровья после пятилетнего выполнения и написания докторской диссертации, был рад, что наконец-то, на 33-м году жизни, получил заветную должность. Надо было идти в обычную районную больницу и с нуля поднимать совершенно новую, никому толком неизвестную микрохирургию. Предыдущая страница | Следующая страница Похожие материалы: Дата публикации (обновления): 15.01.2017 . |
|
|
