|
"Господи, помоги! Я никогда ни о чём Тебя не просил. Я и молиться-то толком не умею. Даже верующим себя не считал. Но сейчас я прошу Тебя, Господи, умоляю, пусть мои родители останутся живы! Боже, не дай им умереть! Они ведь ещё совсем не старые. Господи, помоги им!" Владимир возвращался домой из больницы, где второй день в реанимации в критическом состоянии находились его родители, едва не погибшие в автокатастрофе. Время было позднее и в троллейбусе, в котором ехал юноша, почти никого, кроме него и пожилой женщины, сидевшей в противоположном углу салона, не было. Володя сидел с закрытыми глазами, сложив руки на спинке находящегося впереди него сидения и упёршись в них лбом, когда почувствовал, что кто-то сел рядом и тронул его за плечо. Нехотя подняв голову, Владимир увидел незнакомого мужчину средних лет, одетого неброско и совершенно ничем не примечательного, если не считать необычайно холодного взгляда его зеленовато-карих глаз. Больше в салоне никого не было. Юноша не заметил, чтобы кто-то входил или выходил из машины. Но самым странным было не это, а слова нового пассажира, обращённые к Володе: - Я знаю кто ты и что у тебя случилось. Я слышал как ты молился. Я могу помочь тебе немного. Раздражение Владимира, вызванное неожиданным беспокойством, сменилось удивлением и недоверием, а затем в его глазах засветилась надежда: - Как? В этот момент троллейбус подъехал к остановке и незнакомец вышел. Володя, растерянный и подавленный ужасным предложением, снова принял прежнюю позу и замер. Очнулся он оттого, что его окликнула пожилая пассажирка: - Молодой человек, вы свою остановку не проспите? "Откуда она опять взялась? Ведь её уже не было, когда появился тот странный человек. Наверно, я просто не заметил её в полумраке", - подумал юноша и так как ему действительно пора было выходить, поблагодарив женщину, покинул троллейбус. Всю дорогу от остановки до дома в его голове не было ни единой мысли. Он запретил себе думать о чём бы то ни было. Боялся, что какая-нибудь мысль или воспоминание невольно заставят его принять какое-то решение. Но отсутствие решения тоже являлось решением: отказываясь выбирать, он подписывал смертный приговор и матери, и отцу. Что же делать?! Юноша не только не хотел, но и физически не мог думать о страшном выборе. Придя домой, он, не раздеваясь, лёг в свою постель, но заснуть, несмотря
на всю накопившуюся за день усталость, не мог. Лежал с открытыми
глазами, тупо уставившись куда-то в темноту. И вдруг Володя вспомнил,
что уже три недели, как у них
отключили телефон. Значит, незнакомец не сможет утром дозвониться! Это
снимало с юноши необходимость всякого выбора. Он почувствовал такое
огромное облегчение от этого открытия, что тут же уснул, позабыв обо
всех своих тревогах. Во сне он видел своих родителей - молодыми и
здоровыми. |
|