Глава 2. Варианты ответов

«Никогда не ныть!»

Одним достаточно теплым и спокойным вечером, перед тем как во второй раз поехать в «Сад-город», мне вздумалось выйти на улицу. Я так давно не был на свежем воздухе… С того момента, как вернулся из реабилитационного центра, я даже ни разу не выходил из дома. Сестра помогла мне оказаться на лавочке, и передо мной раскрылся вечерний шумящий город. Смутные чувства овладели мной в тот момент: и радость от пребывания на воздухе, и грусть по прошлым вечерним вылазкам с друзьями, и даже шок, потому что я снова видел много людей перед собой, по которым я так соскучился, и которых мне так не хватало. Они шли по своим делам, одни домой к телевизору и дивану, другие из дома прогуляться и отдохнуть от работы. Мои ровесники кучками «захватили» лавочки и входы в подъезды и о чем-то громко шутили и смеялись.

— Столько всего вокруг! — думал я. — А я один, и никто меня не жалеет. Ну разве что сестра да мать, но они же родственники, и они будут всегда меня любить и переживать за меня.

Стоп! А почему меня должны жалеть? Я здоровый, нормальный парень. Да, я пока не могу ходить, но ведь это же временно. Да, в мире много таких как я, и еще в мире много таких, кому еще хуже, но ведь жизнь не останавливается, она идет дальше. А тех, кто постоянно ноет и плачет, она просто выкидывает. И это не проявление жестокости, а наоборот это стимул остановиться и понять, что ты делал не так. Когда я лежал дома, мне почему-то казалось, что за окном все остановилось и ждет, когда же Артем соизволит дать отмашку, чтобы все снова завертелось. Ан, нет! Скорость нашей с вами общей жизни никогда не сбавляется, впрочем, как и не ускоряется. И это нормально.

Как же мне захотелось снова полноценно жить. Общаться с людьми, ходить в кино, театры. Как я много теряю, когда отгораживаюсь от всего.

— Ольга, — скомандовал я сестре, — мы идем домой.

В эту ночь я пообещал себе никогда больше не ныть. А если уж и найдет грусть-тревога — бороться с ней незамедлительно.

Лечение и занятие йогой

Я всегда считал, что если одно не помогает, далеко не факт, что поможет другое. И, тем не менее, это «другое» надо попробовать.

Мне однажды рассказали, что где-то в области живет один дед. К нему постоянно приезжают люди, а он их лечит. А все его врачебные инструменты – травы да молитвы. Говорили, что у него постоянно очереди, и что, хотя берется он не за все недуги, все же старается помочь большинству. Денег не берет принципиально, только продукты или иной раз попросит чего.

Ранним субботним утром, когда Владивостока еще не коснулись лучи солнца, мы на машине одного из друзей поехали к этому деду. Дорога была долгой и не самой приятной. Часть асфальтом, а часть лесом, нас постоянно трясло и швыряло, и когда я перестал верить в то, что мы вообще доберемся, мы приехали в старую заброшенную деревеньку. Как нам и обещали, у нужного дома толпился народ, так что пришлось выждать огромную очередь и уже потом зайти.

Дед принял нас и не хорошо, и не плохо, а спокойно и обыденно. Выпроводив мою свиту за дверь, сел он напротив меня на стул и начал расспрашивать, чего да как, как зовут, как попал в аварию. Поговорив со мной около десяти минут, целитель встал, ушел в темный угол комнаты, долго там чем-то шуршал и после выдал мне несколько мазей серого цвета и пакет с травами. С указанием пить три раза в день одно и готовить отвары для ингаляции из другого, отправил меня домой на две недели.

Я делал все, как он говорил, но лучше не становилось. Да, стало легче засыпать по ночам, я перестал кричать во сне, более-менее стабилизировался аппетит, но на ноги я так и не встал.

Через две недели мы снова встретились с моим врачом из деревни. Дед посетовал на то, что случай у меня сложный, и напомнил, что он ничего не обещал, ведь на все воля Божья. Вручил мне еще с десяток разных трав и снова отправил домой.

К деду я больше не ездил, зато лекари принялись ездить ко мне. Довольно скоро я начал отличать тех, кто хочет и может помочь, от тех, кто пришел просто заработать денег на Артеме Моисеенко.

Те, от кого действительно была польза, чаще всего говорили мало, вели себя скромно и не заискивали передо мной. Эффект от этих встреч несомненно был, но к моей цели, встать на ноги, если и приближал, то уж очень медленно. С другой стороны, если бы я совсем никак не лечился, то было бы хуже.

Иногда целители честно говорили мне: «Извини, но помочь ты сможешь только себе сам», и не лечили меня. В любом случае, с многими из них, я остался в отличных дружеский отношениях. Помнится, уходя, они говорили, что во мне горит огонек, и он помогает не только мне, но и разжигает в других желание жить активной жизнью.

Я понял, что нужно пробовать другие варианты. Так, я начал заниматься йогой. Ко мне приходил духовный учитель Алексей, и с ним мы осваивали различные техники, переработанные под меня. В частности, я освоил замечательную процедуру под названием «Прокшалана Крия». Суть ее в том, что нужно последовательно литр за литром влить внутрь себя 5 литров воды. Рекомендуется это делать с помощником, на случай неожиданного желания сходить в туалет. Эта очистительная процедура, несмотря на свою болезненность, отлично способствует оздоровлению организма.

Вникать в теорию и законы йоги было не просто. За полгода я не только пополнил свой лексикон, но и добился таких потрясающих результатов, которых люди, по признанию Алексея, добиваются годами. Я делал все точно так, как он мне говорил. Тренировался и тренировался, каждый день, пока силы не заканчивались.

Расстались мы с учителем просто. Его путь продолжился в других направлениях, а я с упорством быка и дальше бодал границы моих возможностей, чтобы существенно их расширить. Мое желание жить только укрепилось, а самочувствие после йоги стало хорошим, спокойным и гармоничным. Каждую ночь меня ждал крепкий сон, как ждал он и моих соседей, которых я изрядно помучил за все то время, пока мое состояние не стабилизировалось.

Стены в доме были почти картонными, и мои крики легко просачивались сквозь них и гуляли по дому, зажигая свет в окнах. Хорошо, что люди относились к этому с пониманием и терпением.

Операция

Продолжая наступать по всем направлениям, от классического лечения я не отказывался. Через несколько месяцев после первой поездки я отправился в «Сад-город» еще раз. Рассчитывая на положительный эффект, который был в первый раз, я был настроен весьма позитивно и уверенно, вот только зря. Не помогла мне клиника. Я вернулся домой расстроенным, ведь доктор «обрадовал» меня известием, о том, что на бедре и локте нужно вырезать пролежни. Откуда они взялись? Ведь я старался двигаться, занимался йогой...

Как вы понимаете, отказаться от операции я не мог, и вскоре белые стены палаты сменили мне домашние обои. Удаление пролежней дело непростое, и я понимал, что все будет происходить под наркозом, так что, когда я очнусь, то, все уже будет сделано.

Откладывать операцию надолго было нельзя, и уже через три дня после того, как я лег в больницу, меня повезли в операционную. Вдох и…

Когда я пришел в себя, я побоялся открывать глаза. Решил немного полежать, привыкая к новым ощущениям в теле. По идее если локоть и бедро не будут болеть, то хотя бы саднить-то станут. Однако, я ощущал совсем не это. Странная легкость захватила все мое тело. Именно странная, поскольку я чувствовал совсем не тело, а именно эту легкость. Я попробовал пошевелить рукой, и мне это удалось. Я поднял руку, одновременно открыв глаза, и оттого, что я увидел, я чуть было не закричал. Моя рука была абсолютно прозрачна, и сквозь нее я видел палату. Я сделал вывод, что, либо я умер, либо близок к этому. Продолжая разглядывать руку, я обратил внимание на легкий дымок, тянувшийся от руки в то место, где она лежала раньше. И тут, наконец-то, меня осенило. Конечно, это же мое астральное тело. Но почему оно отделилось от физического? Я же ничего для этого не делал.

Когда я изучал йогу, мы практиковали с учителем выходы в астрал. Основная их особенность в том, что астральная сущность (прозрачное тело, или душа) связана с физической тонкой серебристой ниточкой, и если попробовать эти сущности разделить, то тело можно оставить в одном месте, а душой бродить не только по этому, но и по другим мирам, причем оставаясь для людей незаметным. Не советую такое практиковать самому и без соответствующих знаний, потому что невидимый мир населяют различные существа, многие из которых могут быть опасны. Я проделывал эти «вылазки» только под присмотром Алексея. Существует некоторое количество методик по отделению духовной и физической составляющей человека, и каждый определяет свою себе сам.

Пока я обо всем этом думал, моя астральная часть сама начала подниматься из тела вверх. Когда я уже парил над телом на высоте двух метров, я смотрел вниз и видел, что помимо серебристого шнура, соединяющего меня с телом, из лежащего внизу Артема ко мне тонкой струйкой вверх поднимается дымок. Буквально через минуту стало очень хорошо. Хорошо настолько, что закружилась голова, и я буквально спиной почувствовал, как меня тянет от тела прочь.

Внизу тем временем обеспокоенные врачи видели только то, что пульса нет, и если еще чуть промедлить, Артем Моисеенко продолжит свой путь не в этом мире. В срочном порядке к телу подключили дефибрилляторы, команда «разряд!» и… И вдруг я почувствовал, как становится тяжело. Воздух наполнился запахом глины, сырости. Словно в замедленном обратном действии дымок потянулся вниз, а вместе с ним в тело «засосало» и меня.

Я открыл глаза. Испуганные лица хирургов. Белые стены. Яркий свет лампы над головой.

— Как ты себя чувствуешь? Как тебя зовут? Сколько тебе лет? — вопросы сыпались, а я медленно и с трудом на них отвечал. Я все прекрасно помнил, я все прекрасно знал, но язык не слушался, тело болело, и хотелось только спать, спать, спать.

Когда я пришел в себя после операции, первым делом все рассказал врачам. Я думал, они не поверят, но видимо подобные истории для них не редкость, потому они только поздравили меня со вторым рождением, ведь меня едва удалось спасти.

Содержание | Следующая страница

	Жизнь после травмы спинного мозга