Мы очень мало знаем о боли, и то, чего
мы не знаем, делает ее еще более мучительной.
Норман Казино

Боль теперь была полной владычицей моего тела, засела в глубине тканей так, что ничем, казалось, ее уже оттуда не выманить. К наркотикам, этому яду, которым кормили меня ежедневно, я быстро привык. Наступил момент, когда ни они, ни снотворные средства уже не действовали. Просил увеличивать дозы, но и это не помогало, а состояние по утрам было совсем никудышным. Я стал злым и раздражительным.

Человек, живущий на подобных лекарствах, неполноценен. Это средство для слабых, безвольных. Наркотики позволяют познать вкус не жизни, а смерти. И если я не хочу погибнуть, надо немедленно от них отказаться - от всех сразу. Раз и навсегда.

Буду искать другие средства избавления от боли. Есть ведь и душевная терапия. "Психический наркоз" - более эффективный и надежный метод самозащиты. Почему я забыл о нем? Чувство боли, которое заставляет нас страдать, возникает в высших отделах головного мозга - его коре. Именно здесь создаются и формируются интенсивность боли и различные ее оттенки: терпимая - невыносимая, тупая - острая, дергающая - режущая. Но кора головного мозга - анатомо-физиологическая база нашего сознания - не только воспринимает боль. С помощью сознательных волевых усилий мы можем подавить или, по крайней мере, ослабить ее остроту. Вот почему боль окрашивается у разных людей по-разному и ее характер меняется в зависимости от ряда причин.

В оценке испытываемой боли имеется и определенная "установка", обусловленная воспитанием, окружением и факторами внешней среды. Поэтому одни люди стонут и плачут от пустякового ушиба, другие, сильные духом, умеют сдерживаться и молча, стоически переносить такие мучения, которые и представить страшно. Более того, они могут отвлекаться от боли и перестают ощущать ее, а некоторые способны даже шутить и смеяться ” момент сильной боли. Но таких единицы.

Каждый человек может регулировать свою боль. Например, она гораздо легче переносится, если о ней не думать постоянно, поменьше прислушиваться к своему телу и различным ощущениям внутренних органов. Ожидание боли и постоянная боязнь ее возникновения повышают степень страдания и усиливают болевые ощущения. Ожидай боль, и она появится. Предупредите человека, что ему будет больно, и ему будет больно вдвойне. Боль как бы озвучивается.

Напряжение, настороженность, волнение и другие эмоциональные моменты также повышают чувствительность человека к боли и усиливают страдания. Поэтому надо всячески ободрять и отвлекать себя от боли интересным делом.

Ужасно, когда у страдающего человека нет занятия, которое он мог бы противопоставить чувству боли на равных. Такому несчастному не позавидуешь. Боль быстро расправится с ним, превратив в наркомана или алкоголика, уничтожив как личность.

В те тяжелые для меня дни схватки с моим врагом я пытался создать свою, подходящую для меня систему психотерапии и психопрофилактики болей, которая могла бы полностью заменить медикаменты и верно служить мне всю последующую жизнь. И это удалось - я приобрел некоторый опыт в борьбе со своим противником, научился преодолевать боль и отвлекаться от нее усилием воли.

Всем известно, что достаточно отвлечь внимание от больного места, и боль как бы уходит. Наоборот, концентрация внимания на больном "пункте" усугубляет страдания.

Так, Паскаль, страдавший от тяжелой невралгии, забывал о ней, погрузившись в математические вычисления.

Умирающий от рака поэт Некрасов заглушал свои мучительные боли тем, что продолжал, уже будучи лежачим больным, работать над своими произведениями.

Добиваясь устранения боли, я действовал по тому же принципу. Пытался мысленно переместить ее в другие места, менее чувствительные к боли. Мысленно прописывал себе рецепты обезболивающих средств и таким же путем "принимал" их или начинал думать о том, что не я один страдаю в эту минуту, что таких мучеников многие тысячи. Писал "про себя" целые страницы дневника, которые потом легли на бумагу.

Но если никакие "уговоры", никакое самовнушение не помогали, вспоминал правило Гиппократа: "Боль устранить болью". Так поступали врачи еще в прошлом столетии до тех пор, пока не были изобретены обезболивающие средства. К примеру, во время удаления зуба ассистенты дантиста должны были щипать пациента, что отвлекало его от главной боли. И я старался заглушить, заслонить боль в ногах другой, временной болью.

Когда боль надвигалась, я начинал из всех сил щипать тело там, где не болело, стараясь в своем сознании сформировать новый очаг раздражения, новую "доминанту". Эти новые страдания изменяли характер основной боли и несколько отвлекали от нее.

Была еще одна уловка: при открытой форточке я откидывал одеяло и, обнажив себя до пояса, лежал так, пока не появлялись озноб и дрожь. Тысячи мурашек пробегали по коже, зуб на зуб не попадал, и это несколько отвлекало от тягостных болей в парализованных тканях. В отличие от здоровой кожи парализованная не реагирует' на холод. Возникновение "гусиной кожи", дрожи, а также функция потовых желез присущи только здоровым участкам тела.

Понимание анатомии боли, ее истинного механизма помогало мне не поддаваться ей.

Наверное, не все знают, что есть люди, которые не знакомы с чувством боли, они вообще не имеют никакой чувствительности. На первый взгляд это счастливые люди. Но поверьте, завидовать им нечего.

Страшно даже представить, что стало бы с нами, если бы мы не чувствовали боли. Человек, не знакомый с нею, не испытывающий ее, беззащитен от многих опасностей: он не чувствует жаркого пламени огня, самого сильного холода, механического повреждения тела, электрического тока. Встреча с подобными опасностями для него во много раз страшнее, чем для людей с обычной чувствительностью.

Именно боль с первых дней рождения учит нас осторожности. Поэтому, несмотря на то что она неприятна, а порой мучительна, несмотря на все приносимые ею страдания, она необходима и до известных пределов полезна, потому что вовремя предупреждает человека о грозящей опасности извне, нередко просто спасает его.

Древние греки говорили: "Боль - сторожевой пес нашего здоровья". Да, это так - она верный страж, бдительный часовой организма, постоянный союзник и деятельный помощник врача, дающий возможность вовремя обнаружить и распознать источник заболевания.

Наряду с другими патологическими явлениями боль является спутником большинства заболеваний, их самым первым предвестником. Не получив таких сигналов, человек не примет и мер защиты, а это подчас может привести к самым тяжелым последствиям.

Следовательно, боль - наш друг, но друг только на первом этапе заболевания - до тех пор, пока она сигнализирует организму об угрозе болезни. А потом, как в моем случае, боль становится нашим врагом, с которым трудно справиться, договориться, наладить добрые отношения. В то же время если что-то случится в моем организме, то нерв, сам пораженный болезнью, уже не предупредит о грозящей опасности, не защитит от надвигающейся беды. Например, я ничего не буду знать о приступе острого аппендицита, если таковой произойдет. Это уже катастрофа - перитонит (воспаление брюшины) и общее заражение. А вот случай не из области предположений. Палатная сестра, как всегда в конце своего рабочего дня, залила систему для промывания мочевого пузыря дезинфицирующим раствором на полные сутки. Но, заспешив куда-то, впопыхах пережала не ту отводную трубку, в результате чего все содержимое кружки (больше литра) быстро перелилось в меня, а оттока нет - он пережат. Если бы была чувствительность, организм тут же прореагировал бы на это острой, режущей болью. А я ничего не почувствовал: усилились только боли в ногах, которые стали в конце концов нестерпимыми. Меня бросало то в жар, то в холод, в голове "застучал молот". Но я терпел, считая, что это связано лишь с моими парализованными ногами. А раз так, то надо переждать, "уговорить" боль, как-то отвлечь ее. Наконец боль стала настолько сильной, что я стал терять сознание. К счастью, вскоре ко мне подошли и исправили ошибку.

Итак, сейчас моим главным противником стала боль - злой, коварный, беспощадный враг. И он не один, а с целым полчищем единомышленников - недугов и осложнений, которые сжигают мое тело с помощью лихорадки, гложут его, рвут на части, разрушают. Всех этих противников мне надо обязательно одолеть. Держись, Красов, ты же столько раз в своей жизни участвовал в схватках с противником. Конечно, их с моими нынешними не сравнить. Да и противниками-то они не были - только соперниками: одни чуть сильнее меня, другие чуть слабее. И борьба с ними была увлекательной игрой молодых здоровых людей, схваткой мускулов и нервов.

Впрочем, конечно, я немного идеализирую, это сейчас мне спортивные встречи кажутся увлекательными и приятными. В спорте тоже борьба была трудной. Помню - мне было лет семнадцать. И хотя я уже не один год занимался спортом, предстоящие соревнования по классической борьбе были моим первым серьезным стартом. Противники - уже взрослые спортсмены, условия соревнований жесткие: два поражения, и ты выбываешь. Однако я выступал успешно, выигрывая одну схватку за другой. Чем ближе был финиш, тем сильнее становились соперники. Наконец последний день соревнований, финальные встречи, опытные мастера спорта лет по 30-35, значительно превосходившие меня в физической силе и выносливости. Но я держался упорно и выстоял до конца. Я проиграл сильнейшим по очкам, однако на лопатках ни разу не был и в результате занял третье место, что неплохо для таких состязаний.

Сейчас меня тоже ожидает долгая схватка, вернее - смертельный поединок, и не за призовое место, не за пьедестал почета, а за жизнь. Мне предстоит либо выиграть здоровье, либо умереть припечатанным на обе лопатки к больничной койке. На этот раз противник неизмеримо превосходит меня в силе, но и мне уже не 17 лет. За минувшие годы жизнь и спорт многому научили меня, закалили духовно и физически. Эта схватка будет длиться не 20 минут, как на ковре в присутствии судьи, не допускающего запрещенных приемов, а всю жизнь без права на отдых. И предвидеть, что ждет меня в предстоящих боях, рассчитать хотя бы несколько ходов вперед просто невозможно.

	Жизнь после травмы спинного мозга