Самый лучший способ подбодрить себя -
это подбодрить других.
Марк Твен

Как я ни уговаривал себя, что уход, а вернее изгнание из Института хирургии - не самая большая беда в моей жизни, разочарование и обида не покидали меня. Чтобы в конце концов избавиться от того неприятного душевного состояния, в котором я находился, необходимо было срочно изменить обстановку, отвлечься. Решил соединить приятное с полезным - объехать своих больных, живших на юге, и заодно отдохнуть.

Разработал маршрут, в который вошли города Керчь, Саки, Евпатория, деревня Старая Ельня в Белоруссии и Жданов (ныне Мариуполь). Вместе со мной в поездку отправился Сергей Маслюк, студент факультета журналистики МГУ, очень симпатичный молодой человек, спортсмен.

Итак, сначала наш путь лежал в Керчь, куда давно уже приглашал меня Николай Квасик. У него был перелом шейного позвонка, но Николай ходил, и даже без палочек, только маленькими шажками - мешала спастика (повышенный тонус мышц, не регулируемый нашей волей).

Керчь встретила нас ярким солнцем, пьянящим запахом моря, радостной улыбкой Николая. С первого же дня мы много плавали, ходили пешком и чувствовали себя великолепно.

Однажды Николай попросил меня навестить его друга по имени Александр Македонский, которого врачи приговорили к инвалидной коляске, и он уже с этим смирился.

Осмотрев Александра, я пошутил: мол, негоже человеку с таким громким именем терпеть поражение. Так что встряхнись, друг, и каждый день напоминай себе о том, кто ты, и верь: тебя ждут великие дела.

Тут же показал Македонскому, какие упражнения надо делать, попробовал разогнуть его ноги, застывшие от постоянного сидения в коляске. Счастье, что прошел только год после травмы, - болезнь не успела еще закрепиться и изуродовать суставы и под напором энергичной матери, упорно занимавшейся с сыном, стала быстро отступать. А потом и сам Александр, увидев, что дела пошли успешно, более активно подключился к занятиям.

И что же вы думаете? Через год парень оставил свою коляску, пересел на велосипед и радостно въехал на нем в свою новую жизнь. И ходил довольно бойко с одной палочкой, правда, вначале на полусогнутых ногах.

Случай поразительный, даже я не ожидал такой быстрой метаморфозы. О чем это говорит? Да все о том же об огромных возможностях нашего организма. Поэтому еще и еще раз хочу повторить: не лекарства (независимо от того, чем болен человек), а скрытые в нас самих силы способны творить чудеса. Между тем люди живут, не подозревая об этом, и умирают, так и не выявив даже минимальных резервов своего организма, которые до конца никем и никогда не были определены. Врачи же очень поспешно порой ставят неблагоприятные диагнозы. Я твердо уверен в том, что неизлечимых болезней нет. Есть трудноизлечимые. Поэтому всегда можно если не излечить, то значительно улучшить свое состояние, отодвинув болезнь и старость.

Каждый успех моих пациентов радует меня ничуть не меньше, чем их самих. Да что там радует - буквально окрыляет! Великое счастье для меня - видеть, как больной, не отравляя себя лекарствами, только за счет естественных способов - гимнастики, самомассажа, закаливания и рационального питания - начинает выздоравливать и возвращается к жизни.

Происходит это потому, что наш организм - самовосстанавливающаяся система. И в процессе предлагаемой ему помощи в нем начинают вырабатываться собственные лекарства. Поэтому надо не лечить больной организм медикаментами, а создавать благоприятные для него условия, которые и помогут ему самому победить болезнь, самоизлечиться. Но прежде следует найти причину заболевания, между тем большинство врачей, как правило, лечат следствие.

Порой достаточно немного изменить образ жизни, исключить или уменьшить употребление мяса, острой, жирной, соленой и сладкой пищи, включить в повседневный быт движения, прогулки среди природы, регулярно обливаться холодной водой, раз в неделю голодать, очищая организм от шлаков, - и можно справиться и с очень серьезными заболеваниями. Главное для организма - это здоровый образ жизни. А еще - необходимо развивать в себе чувство юмора, оптимизм, стараться во всем находить положительные эмоции.

Следующим этапом нашего путешествия были Саки, город инвалидов, куца они съезжаются на лечение со всего Союза. И я здесь был после выписки из Института имени Склифосовского. Тогда меня привезли сюда как лежачего больного, а сейчас я приехал сам с двумя палочками и одним "телохранителем". Прежде всего решил навестить тот санаторий, где лечился два месяца.

Старого неказистого дома уже не было - на его месте построено прекрасное многоэтажное здание. В залах механотерапии увидел свои конструкции и приспособления, привезенные тогда с собой. Занимающихся было мало, зато на территории санатория передвигались в колясках много больных, праздно проводивших время. Я не мог спокойно смотреть на своих собратьев по несчастью, которые добровольно обрекли себя на неподвижность. Так хотелось всех их вытряхнуть из колясок: пусть лучше ползают на четвереньках, ведь от этого будет хоть какая-то польза.

Инвалидная коляска - очень коварное изобретение. С первого взгляда кажется, что она облегчает жизнь больного. Бывает и так. Но в то же время - и это главное - она лишает инвалида возможности двигаться, отвлекает от борьбы за жизнь, заставляет смириться со своей судьбой. Поэтому коляску надо оставить только тем, кто действительно без нее никогда обойтись не сможет. А если у человека есть хоть малейшая надежда встать на ноги, ему не следует садиться в коляску. Гораздо лучше манеж с коленоупором для страховки и сиденьем, чтобы можно было изредка отдыхать. Главное - передвигаться на своих ногах, а не на колесах. Вспомните моего пациента Александра Македонского: ведь он мог всю жизнь провести в коляске, и только случай спас его от этой беды. Я пользовался коляской всего лишь месяц, когда лечился в ЦИТО, чтобы посмотреть передачу по телевизору.

Посещение Саки навело на мысль о том, что специализированные санатории для спинальных больных превращены в места их отдыха и развлечений, где в основном смотрят телевизор, играют в карты и домино, отмечают дни рождения с водкой в накуренных палатах, порой хулиганят от безделья. Домой такие отдыхающие возвращаются в том же состоянии, в каком приехали. И снова правдами и неправдами стараются добыть очередную путевку.

Я же лечился здесь только один раз за двадцать восемь лет и взял максимум. Для меня санаторий был местом пыток (с помощью методистов разрабатывал мышечно-сухожильные контрактуры, испытывая нестерпимую боль), трудовой колонией со строгим режимом, где работал как проклятый по 8-10 часов в сутки.

Где, как не в санатории с его великолепными условиями для занятий, обрушиться со всей силой на свою болезнь? Но, судя по всему, "отдыхающие" здесь не собирались заставлять себя трудиться, а врачи не могли убедить их делать это. В результате методисты слонялись без работы, не зная, куда себя деть.

Глядя на них, вспомнил я польских магистров реабилитации, работающих с полной отдачей. Вспомнил и себя, лечившегося здесь несколько лет назад. Тогда в санатории было только три методиста. Так вот всех их я использовал в течение дня для своих тренировок. А иначе какой прок от санаторного лечения?

После таких занятий меня, потного и уставшего, снова везли в палату, и тут приходилось выслушивать массу насмешек от своих коллег по несчастью.

- Зря стараешься, - говорили они, - все равно останешься таким же, как мы.

Когда позже обо мне появились очерки в газетах и журналах, я получил несколько писем от бывших сопалатников с просьбой рассказать о своей методике, а один из них - Дмитрий - даже приезжал ко мне домой.

Я считаю, что давно пора из этих санаториев сделать настоящие центры реабилитации. Кроме врачей и методистов по реабилитации, тут должны быть трудотерапевты, социологи, психолог и тренеры. Трудотерапия поможет инвалидам приобрести ту или иную профессию. Занятия с тренерами дадут возможность приобщиться к спорту и в дальнейшем активно заниматься им, участвовать в соревнованиях инвалидов.

Имея за спиной уже немалый опыт реабилитации спинальных больных, я подумал о том, что хорошо было бы встретиться с теми, кто находится сейчас в санатории. Ведь таким образом можно одним махом сразу помочь многим, а заодно и в устной форме ответить на письма, присланные мне отсюда. Да и врачам, наверное, будет интересно познакомиться с моим опытом.

Идея показалась мне блестящей, но как ее осуществить? Честно сказать, эта мысль пришла сначала в голову не мне, а Марии Александровне Федоровой, журналисту местной газеты "Советский Крым", с которой меня недавно познакомили.

Мы с Марией Александровной попытались войти в контакт с руководством одного из санаториев - не получилось. Зашли во второй, третий, наконец, отправились в детские, где лечились ребята, страдающие туберкулезом позвоночника, детским церебральным параличом, перенесшие полиомиелит... Словом, обошли все санатории, но ни в одном из них никто не изъявил желания с нами встретиться. Не помог и очерк Федоровой обо мне, опубликованный только что в местной газете.

Итак, медики снова отвергли мою помощь. "Неужели тебя жизнь так ничему и не научила? - размышлял я. - Лезешь всюду со своим опытом. Ясно же, что не нужен он тем, кто привык работать по уже установленному стереотипу. Так чего же ты не можешь никак успокоиться? Все! Хватит! Будем тоже отдыхать и наслаждаться жизнью".

Теперь большую часть времени мы стали проводить на пляже: загорали, тренировались, плавали. Представьте себе такую картину: море бушует, шесть баллов, пляж пустой, и только двое одержимых инвалидов борются с волнами. Николая Квасика я не считаю своим пациентом - теперь это мой надежный товарищ по приключениям. И разница в возрасте - двадцать лет - не мешает нам совершать "безрассудные" поступки.

Поплавав довольно долго в бушующем море, мы ждем, когда оно вышвырнет нас на берег. Вот волны прибивают, наконец, пловцов к суше. Теперь самое трудное - быстро уползти от волн, жадно хватающих нас и пытающихся снова утащить в море. После нескольких попыток, помогая друг другу, мы выбираемся наконец на берег. И тут, уставшие, но довольные счастливо закончившейся схваткой с достойным противником, отдыхаем и загораем на горячем песке.

Незаметно пролетели чудесные дни у моря, и вот уже пора прощаться с друзьями.

Мой пациент - четырнадцатилетний Саша - умный, любознательный подросток, очень серьезно относился к своим тренировкам.

- Я обязательно должен стать здоровым, - говорил он, - чтобы поехать в Москву и поступить учиться в институт.

Видя, с каким трудом он передвигается, я подумал о том, что для осуществления этой мечты Саше потребуется много сил и настойчивости. Однако упорства мальчику было не занимать - он умел заставить себя работать.

Шли дни, и Саша чувствовал себя все крепче и крепче, стал лучше ходить. Его молодой организм радостно, с готовностью отозвался на предложенную ему помощь.

Жизнь наша в домике шла шумно и весело, дни летели незаметно. И вдруг все разом изменилось: разверзлись хляби небесные, полил дождь, и сильно похолодало. День, другой, третий... Казалось, что ему не будет конца. Дороги так развезло, что ни одна машина не могла к нам пробраться, - мы оказались отрезанными от всего мира. А потом стали подходить к концу продукты, и пришлось расходовать их очень экономно. Несмотря на плохую погоду, занятий своих мы не прекращали и под дождем купались в море.

Но однажды утром я проснулся и почувствовал, что не могу встать. Лицо пылало жаром, а самого меня трясло от холода. Измерил температуру - она оказалась чуть ли не под сорок градусов. Причина ее тут же выяснилась - абсцесс на ягодице. Что делать? Мы как на острове, в больницу не попасть. Мог бы сам себе сделать операцию, но чем? Не кухонным же ножом?

Настроение у всех сразу испортилось. Саша смотрел на меня испуганными глазами, Люся на нервной почве начала подтачивать себе ногти пилочкой, взятой из маникюрного набора. Я лежал, уставившись на ее мелькающие руки. И вдруг обрадовано завопил:

- Эврика! Спасен! Ставь, Люся, кипятить воду, будем делать операцию.

В Люсином маникюрном наборе увидел я так необходимые мне инструменты для операции. Поставили зеркало, Люся заняла место ассистента, Саша стоял тут же, "на подхвате". Поскольку чувствительность в этом месте не восстановилась, обезболивание не требовалось (да и нечем было его делать), и операция началась. Я рассек маникюрными ножницами воспаленную ткань, удалил содержимое гнойного мешка и ввел в рану турунду из ваты, пропитанную Люсиным кремом для лица и растительным маслом, чтобы края раны не срослись раньше времени. Утомленный после этой необычной операции, я повалился на кровать и заснул мертвым сном.

К вечеру температура спала. А утром рискнул искупаться (в те годы море еще оставалось чистым и можно было не бояться лезть в воду с открытой раной).

Наконец, ливни прекратились, выглянуло солнце, дороги быстро стали подсыхать, и к нам примчались взволнованные Сашины родители. Они были счастливы, найдя нас не только здоровыми и невредимыми, но и окрепшими, загорелыми, веселыми.

Уезжая из Жданова, я оставил родителям Саши программу занятий, которую они, как выяснилось позже, тщательно выполняли. Через пять лет Саша позвонил мне и сказал, что самостоятельно приехал в Москву сдавать вступительные экзамены в институт.

Заканчивая эту главу, я хочу еще кое-что добавить. После моих бодрых рассказов о поездках за рубеж и по стране может создаться впечатление, что совершаю я их легко и просто. На самом деле это не так. Вместе с собой, кроме неизменных палочек, я всюду вожу свою боль, пролежни и вечные недуги. Да, передвигаюсь я на палочках бойко и на большие расстояния, а если вдруг и падаю, то встаю самостоятельно. Это - результат непрерывных и многолетних тренировок, это моя большая победа. Но беда в том, что внутренние органы восстановились очень незначительно и постоянно сдерживают и ограничивают мою подвижность, что порой очень осложняет жизнь. Мне просто не "повезло" с травмой - случись она на один позвонок выше или ниже, и все было бы не так тяжко. Но вывихнутый и поврежденный первый поясничный позвонок разрушил спинальные центры тазовых органов, порвал семь нервных корешков "конского хвоста"; плюс диагностическая операция - дополнительная операционная травма. В результате вялого паралича я должен был жить с постоянным катетером, и только благодаря специальным упражнениям мне удалось так оттренировать мускулатуру брюшного пресса и тазового дна, что она смогла частично заменить вялые мышцы мочевого пузыря (детрузоры).

В домашних условиях у меня все отработано и отрегулировано, кроме того, я соблюдаю определенный режим дня (тренировок) и питания. А вот в поездках приходится туго.

И еще об одном хочу сказать - о материальной стороне моих поездок. Невольно возникает вопрос: как при своих малых средствах, не беря платы за лечение, могу столько ездить? Дело в том, что я оплачиваю проезд лишь в один конец. Остальное (полное) обеспечение берут на себя пациенты. В ином случае не смог бы выезжать дальше Подмосковья.

С детства я мечтал о путешествиях, о неожиданных встречах на дальних дорогах, в незнакомых городах. Мечты мои исполнились: много раз был в Средней Азии, Казахстане, на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, дважды летал за Урал, ездил на Северный Кавказ. Довелось бывать и за рубежом. Но, к сожалению, поездки свои я совершаю не для собственного удовольствия, а для того, чтобы облегчить страдания людей и помочь им победить болезнь. Это стало целью и смыслом моей жизни.