Очень полезно оттачивать и шлифовать
свой ум об умы других.
М. Монтень

Все эти годы пациенты занимали главное место в моей жизни. Но вполне естественно, что общался я не только с ними. Необходимо было постоянно подпитывать свои силы от иных встреч, от людей из мира здоровых. Иначе выдохся бы очень скоро и стал бесполезен для тех, кто искал у меня помощи.

Я всегда был жаден на людей, особенно интересных. Встреча с интересным человеком - это открытие целого мира. От общения с такими людьми всегда чувствую себя разбогатевшим и счастливым.

Уже не раз говорил о том, что после своей катастрофы стал совсем другим человеком. Потеряв многое в физическом отношении, старался теперь больше совершенствоваться духовно, наращивать силу ума. Первым человеком, который стал помогать мне в этом, был Юрий Морозов, физик по образованию.

Мы познакомились с ним в ЦИТО. В нашей палате на троих (третий - Петр Щербаков, народный артист СССР) было всегда весело и интересно.

Заметив мои пробелы в области литературы и философии, Юрий стал снабжать меня книгами, о которых я знал только понаслышке. Именно Морозов познакомил меня с Монтенем и Кафкой, Ницше и Теном и еще многими другими писателями и философами.

...Как-то одна моя приятельница сказала, что хочет сделать мне хороший подарок - познакомить с интересным человеком, художником. "Подарок" жил на Малой Бронной, недалеко от Патриарших прудов. На наш звонок дверь открыл сам хозяин - широкоплечий крепыш с красивым благородным лицом, обрамленным богатой черной шевелюрой и пышной бородой.

- Вячеслав Почечуев, - представился он, и его большая сильная рука энергично ответила на мое рукопожатие.

Квартира Почечуева напоминала музей: кругом были картины, скульптуры и поделки из коряг. Оказалось, что он специально ездил за ними на остров Сахалин. Растущая там береза и стала тем материалом, из которого художник создавал свои сказочные творения.

В тот вечер я забыл обо всем неприятном и дурном, что было в моей жизни, и с жадностью внимал словам моего нового друга. А в том, что мы будем теперь со Славой друзьями, я нисколько не сомневался, ибо успел уже полюбить этого красивого и так располагающего к себе человека.

С той поры Вячеслав стал часто приходить ко мне, и нам всегда было о чем поговорить. Л однажды Слава привел ко мне известного кинорежиссера Александра Алова, который хотел проконсультироваться со мной по поводу своего здоровья. Болезнь его оказалась серьезной, и медики ничем не могли ему помочь, а предложенные мною средства оздоровления были для Алова сложными и непривычными, да и времени заниматься собой у него не хватало - все его Алов отдавал работе. Так что пользы от этого визита Александр Александрович не получил.

В другой раз Слава пришел с Анастасией Цветаевой. И вот маленькая, худенькая женщина, известная писательница, человек непростой судьбы, сидит в моей комнате.

- Трудно представить, как вы смогли все это преодолеть, - тихо звучит ее голос. - Вы покорили меня своим мужеством, силой духа. Сколько же вы пережили! - Цветаева помолчала немного, а потом произнесла: - Пусть же вам будет утешением за все перенесенные муки то, что вы приносите сейчас огромную пользу людям.

- Вы, Анастасия Ивановна, тоже немало пережили, - сказал я. - Двадцать лет в лагерях.

- Да, да, - отозвалась она, - пережитое нас с вами и объединяет. ... И неожиданно добавила:

- Там, в лагере, я стала по-настоящему верующей.

Уходя, Цветаева подарила небольшую иконку и благословила меня. С того дня Анастасия Ивановна много раз приходила ко мне, приносила святую воду. После ее посещения я всегда чувствовал себя просветленным и очищенным, словно в церкви побывал. Поэтому полностью согласен с Горьким, который назвал ее в своем письме "детски ясная, хорошая".

На моей книжной полке, среди самых любимых изданий, стоит и книга Анастасии Цветаевой "Воспоминания" с ее автографом: "Дорогому Леониду Ильичу Красову, герою и мудрецу, с крепким рукопожатием и восхищением перед делом Вашей жизни - помощью множеству несчастных, к которым привела Вас судьба, немилосердная и таинственная. С твердой верой в Вас и Ваше будущее. И да хранит Вас Бог! А. Цветаева".

...В числе моих друзей и знакомых есть и несколько журналистов. Я люблю бывать в их обществе, слушать рассказы о тяжелом, но очень интересном труде этих людей. К сожалению, некоторые из них уже ушли из жизни. Умерла и Инга Балот.

Вначале она пришла ко мне с просьбой помочь ее знакомому, получившему травму позвоночника. Я осмотрел больного, дал необходимые рекомендации, но на этом наше знакомство с И. Балот не закончилось. В журнале "Наука и религия" ею были опубликованы обо мне и моих пациентах четыре материала, в том числе и выдержки из дневников за моей подписью.

Уже несколько лет нет на свете Инги Балот, но я всегда буду помнить ее - прекрасного журналиста и умного, доброго человека.

...Закрыв дверь за очередным больным, я решил немного отдохнуть. Но тут же зазвонил телефон. Я снял трубку.

- Здравствуйте, - услышал я мужской голос, с вами говорит Серый Волк.

- Извините, мне сейчас не до шуток.

- А я и не шучу, - продолжал мужчина. - Меня зовут Ахто Леви, я автор книги "Записки Серого Волка". Может быть, слышали о ней?

Тут только я понял, кто мне звонит. Ну, конечно, я слышал и об этой книге и о необычайной судьбе ее автора, бывшего вора, проведшего много лет в заключении, а теперь известного писателя.

А Леви между тем продолжал:

- Очень бы хотелось с вами встретиться, приходите, когда сможете, буду рад.

И вот мы со Славой в гостях у Серого Волка. Однокомнатная квартира выглядит очень скромно, но зато кухня - замечательная. Вся мебель в ней - шкафы, стол, лавки - сделаны руками самого хозяина из светлого струганного дерева. В этом уютном уголке мы и расположились.

Интересная была эта беседа, где каждый старался побольше узнать о другом. В результате мы с Леви пришли к выводу, что судьбы наши очень похожи. Правда, начало их было разным: я учился в своих институтах, занимался спортом, он - проходил свои "университеты" и занимался своим "спортом". Сходство прослеживается с того момента, когда мы оба попали в беду: Леви был заключен в тюрьму, а я сломал позвоночник.

Потом мы с ним начали выбираться из бездны и сделали это весьма успешно, причем сумели добиться в жизни значительно большего, чем имели до своей беды. И теперь мы оба стали примером для своих собратьев (он - для оступившихся людей, я - для больных), примером того, как может человек обуздать жестокую судьбу.

Поговорили и о наших дневниках (он вел свой чуть ли не с детства) - молчаливых свидетелях пережитого. В связи с этим Леви сказал:

- Я уже опубликовал свою исповедь, теперь очередь за вами. Пишите.

Сделав дарственную надпись, писатель протянул мне "Записки Серого Волка". Раскрыв книгу, я прочел: "Дорогой Леонид, который Ильич, но не... Поздравляю с Новым Годом и способностью жить кому-то назло! Жизнь - штука интересная тем, что смеются в ней те, кому не слишком хорошо. Ах. Леви".

...В радиопьесе "Канат альпинистов" роль Красова предложили играть популярному актеру (тогда еще не народному артисту СССР) Василию Лановому. Познакомившись с ней, он пришел познакомиться и со мной. И потом заходил еще не раз для того, чтобы пообщаться и, как он говорил, "проникнуться образом своего героя".

Жили мы в ту пору рядом, поэтому часто встречались на улице: он прогуливал свою собаку.

Спектакль "Канат альпинистов" получил, как я уже говорил раньше, большой отклик у радиослушателей. Хорошо, по мнению многих, справился со своей ролью и Лановой. Мне, правда, казалось, что у него получился не совсем тот Красов. Но какое это имело значение... Главное - герой Ланового задел сердца многих и вселил надежду в отчаявшихся людей.

Однажды военный врач из Ленинграда Юрий Каменев пригласил меня пойти на популярную в Москве лекцию, пообещав также познакомить с интересным человеком.

- Что за человек? - поинтересовался я.

- Татьяна Окуневская. Помнишь ее?

Еще бы не помнить! В юности я был влюблен в эту очень красивую актрису и никогда не пропускал фильмов с ее участием. Но Бог мой, когда же это было! И что стало теперь с той юной красавицей?

Каково же было мое удивление, когда Каменев подвел меня не к "старушке", а к моложавой стройной женщине.

- Вот, Татьяна Кирилловна, тот самый доктор Красов. Представляю его вам.

- Окуневская, - улыбнулась женщина, протягивая руку.

Слушая лектора, я искоса поглядывал на Окуневскую. Конечно, она выглядела уже не той блестящей красавицей, какой я помнил ее по старым фильмам, но сидящая рядом со мной женщина была тоже прекрасна. И не только лицом - свои лица актрисы умеют сохранять молодыми. Восхищала фигура Окуневской - стройная и гибкая. Как тренер я знал, что дело тут не только в даре природы, - добиться таких результатов можно лишь с помощью регулярных тренировок. И я не ошибся: после лекции Татьяна Кирилловна сказала мне, что много лет занимается йогой.

Прощаясь, мы обменялись телефонами и вскоре встретились. Бродили по парку, разговаривали. Вернее, говорил все время я - Окуневская предпочитала больше слушать. Она просила меня рассказать о себе, о моих тренировках.

Я сообщил Татьяне Кирилловне, что тоже занимаюсь йогой, но стаж мой намного меньше, чем у нее. Когда Окуневская услышала, что во время стойки на голове я выполняю еще и упражнения для глаз, она строго заметила:

- А вот этого делать нельзя - может быть кровоизлияние, и вы потеряете зрение.

При расставании Татьяна Кирилловна сказала:

- Я тоже вынесла немало в жизни - семь лет провела в лагере. И вот жива и даже с помощью йоги здорова. Но совершенно определенно могу сказать: выдержать то, что выдержали вы, у меня бы не хватило духа.

Проводив меня до дому, Окуневская ушла. А я долго смотрел ей вслед, любуясь стройной фигурой женщины, сумевшей стать сильнее своей непростой судьбы и отодвинуть далеко назад свои годы.